(no subject)

У Н. дача на краю ж/д станции Сиуч. Народу там живет достаточно много, это вовсе не дачный поселок. До райцентра где-то километров 35-40. Райцентр связан со станцией и железной дорогой (иное было бы удивительно) и вроде как автодорогой. И в райцентре школа. А на ж/д станции Сиуче, соостветсвенно, ученики. Немного, не есть. Автодорога же от станции в райцентр в отличии от железной дороги, которая состоит из рельсов, состоит целиком из песка. А зимой из снега. Все бы ничего, но только школьный автобус далеко не всегда может проехать по этой дороге. И не то, чтоб дорога так уж плоха, а просто есть на ней один участок, который никто никогда не ремонтировал. Всего-навсего пара километров. Но осенью и весной эта пара километров становится совершенно непроходима для школьного автобуса. Джипы и грузовики ездят, а вот автобус ни в какую не хочет. Казалось бы что за проблема - два километра дороги? А однако, сами понимаете. Есть еще железная дорога, да вот только после того, как РЖД отменила электрички... Ну сами понимаете. Теперь есть один пригородный поезд в сутки туда и один обратно, который не подходит школьникам по времени и стоит 70 рублей в одну сторону. Ну вот. Два километра автодороги. Двадцать первый век. Одно место в России.

Короче, идите нахуй со своей олимпиадой.

(no subject)

Испытания лекарств, которые финансируются производителем, в четыре раза чаще носят положительный характер. Не потому что авторы мухлюют в процессе изучения (с точки зрения дизайна работы как раз безупречны), а потому что отрицательные результаты просто не выходят в свет.

В январе в журнале Lancet вышла серия из пяти материалов, посвященных неполной медицинской информации, а газета New York Times опубликовала большой репортаж о войне, которую ведет молодой врач из клиники «Джонс Хопкинс» с фармгигантом GSK за публикацию результатов всех исследований эффективности противогриппозного препарата тамифлю.

Это что, возможно, что и тамифлю не очень рабочая штука?